— Вы уведомили власти Эскалоны о моем пребывании здесь?
Оранжерея гудела растревоженным ульем. Авария и эвакуация сектора встряхнули рефаимов, пробудив от душевной спячки. Впервые за одиннадцать лет, минувших со времени катастрофы, «Шеол» сошел с накатанных рельсов существования. Размеренная жизнь рухнула под откос. Покой, покорность и безразличие сменились беспокойством и страхом.
Когда медик вернулся, Тумидус заканчивал одеваться. Остолбенев, доктор смотрел, как легат завязывает галстук: черный и узкий. Казалось, пациент собрался на службу: полувоенный костюм, ремни, на боку — кобура. Пустая, кобура выглядела неестественно.
«На что ты собрался просадить свободный десяток миллионов, дружок?»
— Но ведь это не камера! — прохрипел Тарталья, оглядываясь.
— Мне надо идти. Не люблю, когда меня бьют током.