Скорее всего, портье недолюбливал «нашего брата», пляшущего на веранде из последних сил. Иначе не стал бы откровенничать на подобные темы с клиентом. Рассказывать о рискованном шарлатанстве сородича тому, кого ты вопреки заказу хотел поселить в более дешевые номера, — мягко говоря, глупость.
…вот щиты опущены низко, а мечи сталкиваются, брызжа искрами, у искаженных яростью лиц — даже сквозь забрала видно, не глазами, но чутьем тысяч сердец, бьющихся в унисон, что творит ярость с чертами двух помпилианцев, которые сражаются насмерть под рев рабских трибун.
— И в третий… раз… спрашиваю… — Голос отказывал, приходилось шептать. — Ты… согласен?..
Театр контактной имперсонации графа Мальцова имел успех в Карлсберге и с треском провалился в Северной Ярмале, родине людей сдержанных и недоверчивых. «Чесовый кат» в Хорькове приятно сказался на банковском счете «Вертепа» — открытом, разумеется, на имя Лючано Борготты, поскольку крепостных банки не обслуживали. Еле свели концы с концами в Пановии, отыгрались на гостеприимном Юровце. Пять недель ездили с антрепризой Константина Суркина — актеры, взятые антрепренером на бирже труда, были бездарны и много пили, отчего на сцене нуждались в «поводырях».
— Зар-раза! — вдохновенно подвел итог Карл, делая неприличный жест.
— Н-но… Н-нобат! — распинался меж тем будущий тесть, заикаясь и всхрапывая. — Н-нодик!