— Собор там, — произнесла она с ноткой иронии. — Ты идёшь не в ту сторону.
Эмман подошёл ближе. Карвалла и Трис вернулись из мессалона и теперь стояли рядышком, глядя на нас.
— И кухня окружена кольцом таких мессалонов?
— Скажем так: я, как и ты, одарён способностью строить предположения о дальнейшем развитии событий.
— Наверное, у нас тоже кто-нибудь такое говорил, — заметил Кин.
Двое военных и Жюль двинулись впереди, трое солдат замыкали шествие. Мы вошли в чей-то сад, и я, заглянув в открытое окно на расстоянии вытянутой руки, увидел латерранца, моющего посуду. Тот сделал вид, будто меня не заметил. Из сада мы попали на школьный двор. Дети бросили играть и смотрели, как мы идём. Некоторые здоровались. Мы улыбались, кивали, отвечали на приветствия. Пока всё шло гладко. Дальше наш путь лежал через крышу, на которой две женщины высаживали рассаду, и так далее. Город экономил место, улиц не было, дорожки пролегали по крышам и террасам плавучих домов. Все могли ходить везде, и этикет требовал друг друга не замечать. Тяжёлые грузы перевозили на узких, низко сидящих гондолах, маневрирующих по полоскам воды. С больничной крыши мы каналов не видели, потому что над ними были перекинуты заплетённые лозами беседки, так что сверху они представали ветвящейся сетью тёмно-зелёных артерий и капилляров города на воде.