Ороло пожал плечами, словно говоря: «Темы меняются. Привыкай».
Обходя их, я невольно подслушал другой разговор, посетительницы и фраа Джезри. Я решил, что ей около тридцати, хотя определить возраст экстрамуросских женщин сложнее из-за того, что они делают со своими волосами и лицами. Поразмыслив, я решил, что ей все-таки не больше двадцати пяти. Она очень внимательно слушала Джезри и задавала вопросы о жизни в матике.
Я чувствовал, что ему неловко — слишком очевиден был контраст с инаками.
И он отважно начал излагать азы Гемнова пространства, обращаясь к сууре Мойре всякий раз, как не находил способа объяснить какую-нибудь мудрёную концепцию. Почти каждый раз ей удавалось вытащить его из тупика. Она уже выказала себя приятной собеседницей, а огромный запас знаний, который она как лорит держала в голове, позволял ей легко растолковывать сложные понятия — она всегда могла вспомнить удачную аналогию или понятные доводы, изложенные кем-нибудь в более или менее далёком прошлом.
К концу второй недели осаждённые поняли, что помощи от мирской власти не будет. Как-то на рассвете почти все инаки собрались перед годовыми воротами, распахнули их и боевым клином пробились через толпу. Вылазка была неожиданной, и потому толпа почти не оказала сопротивления. В течение часа инаки грабили город и полевые склады осаждавших, добывая медикаменты, витамины, боеприпасы и некоторые химические вещества, которые неоткуда взять в конценте. После этого они ещё больше изумили нападавших: не разбежались, а вновь составили клин (теперь куда меньший) и прорвались через площадь к воротам. Преодолев мост, они немедленно взорвали его за собой, бросили добытое на землю и рухнули сами. За ворота вырвались пятьсот человек, обратно вернулись триста. Из этих трёхсот двести умерли на месте от ран. Гранитный клин был их надгробным памятником. То, что они собрали, уцелевшие переправили тысячелетникам. Остальной концент пал на следующий день. Тысячелетники благополучно пережили семьдесят лет на утёсе. Кроме нашего, выстояли лишь два милленарских матика в мире. Правда, кое-где инаков предупредили заранее; они забрали, сколько могли, книг и спрятались в укромных местах.