— Мысль верная, — отвечал Джезри, — но её трудно осуществить, пока Арсибальт использует их в качестве семафора.
— Завтра наступит три тысячи шестьсот девяностый. Не только унарский матик, но и мы, деценарии, будем отмечать аперт. Согласно древним установлениям, наши ворота распахнутся. В течение десяти дней мы сможем выходить наружу, а гости, такие, как вы, посещать наш матик. Так вот, через десять лет в первый и, вероятно, в последний раз за мою жизнь распахнутся вековые ворота.
Я подвинул бутылку и немножко её повернул.
— В конце культи ещё много чего есть, — сообщил Арсибальт. — Я вынимаю руку из перчатки.
— Решено. Да. Каждый на конвоксе приписан к своей ячейке.
Услышав скрип петель, мы поспешили к воротам, но потом невольно притормозили, потому что не знали, чего ждать дальше.