— Вряд ли все они летают на одной высоте. У тех, чья орбита выше, период обращения больше. Не девяносто минут, а девяносто одна или девяносто три. Засекая время, фраа Ороло мог после достаточно длительных наблюдений составить своего рода...
Пока тесто подходило, я попытался читать метатеорическую книжку и уже задрёмывал (текст оказался страшно мудрёным, а мои внутренние часы не торопились подстраиваться под солнечный ритм), когда кто-то попытался до смерти перепугать меня стуком в стену вагончика. Я узнал Арсибальта по силе ударов. По шагам. По тому, как он методично колотил в каждый участок стены, как будто я с первого раза не услышал.
Выражения лица с такой высоты было не прочесть, но Пафлагон наверняка увидел свет, льющийся в открытую дверь.
— Как вы попали сюда? — спросил Пафлагон.
— Вот именно: приёмопередатчики температуры, которые мы проглотили перед взлётом, — сказал Джезри. — Кто-нибудь свою таблетку выкакал?
— Да, а в моих снах я отцепился от Джада, потому что не смог дотащить его назад, и видел, как он сгорел в атмосфере. А в других снах, Раз, нет тебя. Мы поймали реактор, а ты просто исчез.