Лио отпустил мою руку. Я медленно и осторожно вернул её в человеческое положение и только потом выпрямился.
— Ах этот треклятый огненный шар! — воскликнул Ороло. Тут ему в голову пришла новая мысль. — Но ты знаешь, какие инструменты видят яркие предметы даже днём.
На то, чтобы разместить друзей в Орифене, у меня ушло два дня. Затем мы с Ороло вновь поднялись на гору.
Я остался без щита, но это уже было не важно: толпа бежала на жуткий, изумлённый крик. Я встал на четвереньки, потом на колени.
— Во времени, которого нет? — дежурно пошутил Эмман.
— Двадцать седьмой век, — повторил Эмман. — То есть матический мир узнал о работе Клатранда после аперта 2700-го?