Я смутился. Ужасно. До ощущения горячей грязи на макушке.
Я подыгрывал фраа Джаду — давал ему возможность сказать, что матарриты чудные и неприятные. Однако он ловко обошёл мой гамбит.
— Но разве не все вещи во вселенной так связаны?
— Да. Нас, безрадостных, волнует только...
— Ороло явно знал о будущих неприятностях ещё до аперта. Он понимал, что увиденное относится к мирским делам и наблюдения запретят, как только иерархи о них узнают. В случае астероида он бы такого не опасался.
Меня охватило старое чувство: смесь злости, любви и желания испытывать их снова и снова.