— Нет, он этого не сделает. Я знаю: Ренни нехороший человек, но, в конце концов, он член городского управления и…
— Господи, мы грешили в этом городе, и я главный среди грешников. Я слушал Джима Ренни и верил его лжи. Да, я верил, и вот она, цена, теперь ее приходится платить, как платили и прежде. И не один платит за грех одного, а многие. Ты не торопишься во гневе, но, когда приходит время, гнев Твой — буря, которая приминает пшеничное поле так, что ни один колосок больше не может подняться. Я посеял ветер и теперь жну бурю, не для одного, а для многих.
— Я с ним все равно повидаюсь, — упорствовала Линда.
— Тридцать один вкус. — Роджер улыбнулся, открыв гнилые зубы, которые никогда не видел ни Джо Боксер, ни, возможно, какой-либо другой дантист.
Шеф отмахнулся от благополучия Литл Уолтера пультом.
— Ох, полковник Кокс, как приятно слышать ваш голос! — весело воскликнула она. — Вы и представить себе не можете, как радуемся мы, деревенские мышки, междугородным звонкам. Как жизнь вне Купола?