Внизу лежала половина буханки знаменитого клюквенно-апельсинового хлеба Линды; он видел хлеб на стойке, когда пришел. Расти решил, что съест кусок за чтением последнего номера «Американского семейного врача». И если статья о коклюше не вгонит его в сон, тогда заснуть точно не удастся.
— Автобус! — кричит она, пытаясь перекрыть рев накатывающего огненного вала. — Мы должны сесть в автобус и попытаться проехать сквозь огонь! Это наш единственный шанс!
— Знаю, — так же ответил Расти. Губы у него треснули. Вновь потекла кровь.
— Если ты не собираешься везти его в церковь, то куда?
— Да. И хиппи тоже. Тот, что подлечил вам сердце. Плюс двое детей, которых Младший и Френки нашли у пруда. — Картер сложил два и два. — Его телка убита, ее муж в бегах, скорее всего он и Эверетт к концу недели будут трахаться, как кролики. Если вы хотите, чтобы я еще раз заглянул к ней, то я с удовольствием.
Расти посмотрел на Дилессепса, мальчика, которого он лечил от ветряной оспы и свинки, из волос которого выбирал вшей — Френк привез их из летнего лагеря, — которому гипсовал левую руку, сломанную во время игры в бейсбол, а однажды, у двенадцатилетнего, снимал жуткий зуд, вызванный ядовитым плющом. Он видел мало общего между тем мальчиком и этим мужчиной.