— Раньше они могли принадлежать ему, но теперь уже нет, — возразил Большой Джим. — На период кризиса насосы — собственность города. И мы будем поступать так со всем, что нам потребуется. Потому что это делается для общего блага. А если Ромео Берпи думает, что он снова сможет организовать пожарную дружину, то напрасно.
Он подумал о том, как она подходила к нему. Не думал об этом долгие годы, стыд какой — пренебрегать таким восхитительным воспоминанием. Белоснежность ее бедер под коротенькой ночнушкой; аккуратный темный треугольник лобковых волос; ее соски, грозящие прорвать тонкий шелк, едва не оцарапавшие ладони, когда она сунула язык ему в рот и провела по внутренней стороне нижней губы.
— Не отправлю. Я думаю, неэтично так отправлять газету. Тут я очень уж старомодна.
— Что случилось? — спросила она. Повторила вопрос Ванды, хотя вопроса этого не помнила. Постояла среди окровавленных осколков стекла и искореженного хромированного железа, потом поднесла левую руку ко лбу, будто решив проверить, нет ли у нее температуры. — Что случилось? Что сейчас случилось? Нора? Нора, солнышко? Где ты, дорогая?
— Я хочу побыть здесь на случай, если он проснется. — Он помолчал, потом добавил: — Я хочу быть здесь, если он умрет.
— Никто ее не бил, — ответил Картер. — Могу я сказать, что думаю по этому поводу?