В понедельник с утра народ валил в «Эглантерию», как никогда раньше… но, разумеется, в истории города еще не было такого понедельника. Однако многие посетители без особых протестов разошлись, когда Роуз объявила, что гриль закрыт и не откроется до пяти вечера.
— Разумеется, считаю. — Барби несколько удивил такой эмоциональный взрыв.
— Она сдобрена водкой? Потому что эль сдобрен. Пятьдесят на пятьдесят. Я называю этот коктейль «Канадская пороховая ракета».
— Джулия, мне чертовски жаль! — Он чуть не рыдал. — Мы почти его погасили… погасили бы… но последняя бутылка, которую бросили эти мерзавцы, упала на газеты, сложенные на полу, и… — Остатком рукава Фримен вытер лицо, только размазав сажу. — Мне чертовски жаль.
— Давайте. Тренер Кромли сделала это прямо у кромки поля, а она была круглой дурой. Только поторопитесь. И пожалуйста, не напортачьте.
— Нет! — проревел он. — Нет, черт побери, НЕТ! — Тишина и темнота давили на Большого Джима, сердце сжималось и трепыхалось. Предавало его. — Ничего страшного. В другой комнате есть еще фонарик. И спички. Мне только нужно их найти. Если Картер сложил все в одном месте, я их сразу разыщу.