— Не хочу, — ответила Норри. — Она пугает.
— Возможно, смогу вырваться на часок. Но не обещаю.
Майра вошла в кабинет, лед позвякивал в ее стакане с кофе, стильная, красивая, улыбающаяся — женщина, какой Сэмми (и она это знала) никогда бы не стала.
— А вниз… кто знает. Глубже чем на сто футов, это точно. Такова глубина раскопа, который мы сделали на границе между Честерс-Миллом и примыкающей к нему с севера территорией, еще не имеющей статуса города.
Энди прошелся по коридору. Несколько пациентов в больничных халатах и шлепанцах стояли спиной к нему. Вероятно, смотрели на место бойни. Ему смотреть не хотелось, и Энди порадовался, что Дуги Твитчел обо всем позаботился. Энди — фармацевт и политик. Его работа — помогать живым, а не возиться с мертвыми. И он знал то, чего эти люди не знали. Он не мог сказать им, что Фил Буши до сих пор в городе, живет отшельником на радиостанции, но он мог сказать Филу, что жена, от которой тот ушел, мертва. Мог сказать и решил, что скажет. Разумеется, предвидеть реакцию Фила не представлялось возможным: в эти дни Фил был не в себе. Он мог наброситься на него. Мог даже убить принесшего дурную весть. Но разве это так уж ужасно? Самоубийцам прямая дорога в ад, где они до конца вечности будут обедать раскаленными углями, но жертвы убийц, Энди в этом не сомневался, отправлялись на Небеса, где их ту же вечность ждали ростбиф и пирог с персиками за столом Спасителя.