— А пока Барби в тюрьме, — напомнила Линда. — И прямо сейчас, возможно, из него выбивают признание.
— Они не разговаривают, — сменила тему Лисса. — Я пыталась.
Большой Джим сидел на кабинетном стуле — развалился на кабинетном стуле — без галстука, надетого специально для совещания в муниципалитете, и в расстегнутой рубашке. Массировал массивную левую грудь. Под ней учащенно и аритмично билось сердце, но не давая повода предположить, что дело идет к его остановке.
Лестер все исполнил (только постарался не залезть за середину большой книги — чувствовал, что цитата ему понадобится из Ветхого Завета). С закрытыми глазами повел пальцем по странице, потом открыл глаза и наклонился, чтобы посмотреть. Попал на двадцать восьмую главу Второзакония, на двадцать восьмой стих.
— Нет, другой, — пояснил пожилой мужчина. — Он сказал, что преподобная сможет помочь нам с жильем.
— Элис, послушай меня, сладенькая. Где теперь твоя мама?