— Да, сэр, и у меня такие же впечатления. — Барби посмотрел на Джо и поднял руку, оттопырив большой палец. Парнишка сиял.
Ренни ему улыбнулся. Во всяком случае, растянул губы.
— Я не собираюсь просить Тебя показать Твою волю, нет во мне больше убежденности, что у Тебя действительно есть воля. Но если каким-то чудом Ты все-таки здесь есть — такая вероятность существует, я с радостью это признаю, — пожалуйста, помоги мне сказать людям что-то нужное. Дать им надежду не на Небесах, а прямо тут, на Земле. Потому что… — Либби не удивилась, обнаружив, что уже плачет. Теперь она часто плакала, но всегда в уединении. Когда дело касалось священников и политиков, слезы на публике жители Новой Англии не одобряли.
— Почему? — недоуменно спросила Клер. Одна слезинка все-таки покатилась по щеке. — Джо говорил, что правительство назначило вас главой города, мистер Барбара… сам президент!
— С кардиостимулятором! — буквально выкрикнула она. Смеясь. Тревожась. Все еще чувствуя его руку на своей шее, поглаживающую кожу, которая только вчера — или ей это лишь казалось — была гладкой и упругой. А может, позавчера, когда они слушали «Кей-си энд саншайн бэнд» вместо Иисусова радио.
— Выбор я оставлю за ней, но сомневаюсь, что она обратится к Картеру Тибодо или Мелвину Сирлсу. И Фредди Дентона не позовет. Фредди служит в полиции пять лет, но я знаю от Бренды, что Герцог собирался с ним расстаться. Фредди каждый год играет Санта-Клауса в начальной школе, и дети его любят — «хо-хо-хо» ему удается как никому. Но он также злой и жестокий.