— Миз Шамуэй? — Мужчина. Говорит отрывисто. Официально.
Сделай это быстро, сказал себе Барби. Неудачу обычно терпит тот, кто колеблется.
Звук от удара кулака мальчика по невидимому барьеру напоминал постукивание костяшек пальцев по боковой стороне кастрюльки из жаропрочного стекла типа пирекса. Он заглушил гул разговоров маленькой толпы, собравшейся по ту сторону барьера. Люди смотрели на горящие остатки лесовоза (некоторые фотографировали пожар на мобильники).
Кокс указал рукой за спину, где уже началась разгрузка: десятки вентиляторов «Эр макс» с подсоединенными генераторами. Большие вентиляторы, с облегчением отметил Барби, какими высушивают корты и площадки для выездки на ипподромах после сильных дождей. Каждый стоял на двухколесной тележке. Мощность генераторов, судя по их виду, составляла максимум двадцать лошадиных сил. Барби надеялся, что этого хватит.
Завыла еще одна сирена, на этот раз из новых, про себя Герцог называл их Твити. Голос подал Второй патрульный автомобиль, которым управляла Джекки Уэттингтон. Конечно же, Джекки, потому что Рэндолф остался в лавке и теперь покачивался на своем стуле, положив ноги на стол и читая «Демократа». Или сидел на толчке. Питер Рэндолф был хорошим копом, при необходимости мог показать характер, но Герцог его не любил. Отчасти потому, что тот верой и правдой служил Джиму Ренни, отчасти потому, что иной раз проявлял излишнюю жесткость, но прежде всего потому, что был ленивым, а Герцог Перкинс не выносил ленивых копов.
— Бежать не пытался, не сопротивлялся аресту. Не так ли, Мел?