— Вот-вот, это самое слово. Где вот только наглости набрался так разговаривать?
— От сладкого диатез бывает и всё чешется, нам так брат сказал, когда мы шоколадками объелись!
— Поздравляю. Лестно, не скрою. Целый отдел. Слушай, Петрович, у тебя есть закурить? Да, и я бы на твоем месте извинился — все-таки я намного тебя старше. Тебе сколько сейчас? Пятьдесят два? А мне было сто семь. Старость надо уважать — я скривил разбитые губы в горькой усмешке — ну и когда же ты догадался?
— Иди на хрен, вежливый ты наш. И в поход тоже! Всё, давай!
Я вскочил с табурета и беззвучно выполнил короткую связку ударов, выровнял дыхалку, чуть подышав «нижним» дыханием, успокоился.
Имам задохнулся, пальцы побелели, судорожно сжав зёрна чёток, рот священнослужителя широко распахнулся, но ответить он не успел, прервали.