— Здравствуйте, Сергей Евгеньевич. Вы очень вовремя. Я собирался вам звонить.
Я повернулся и обвёл взглядом затихших сверстников. Итак, кто у нас тут вожак и индуктор процесса нивелирования всех выделяющихся? Ага, вот он.
Ну, я всё понимаю, дети жестоки, ни рамок, ни границ им дозволенного не понимают. Бьют словами больно, зло, наотмашь, не разумея, что рвут в клочья душу объекта их издевательств. Всё понимаю, но всему есть предел и не стоило издеваться этому очкарику над своей жертвой столь изуверски и так бездушно! Тыкать пальцами, закрывать перед ней двери столовой, пытаться привесить ей на спину листок с дрянной надписью. Совсем не стоило. И главное, угомонились уже остальные, разбежалась паскудная свора по будкам, а этому всё не хватало слёз и унижений жертвы.
Олег снова кивнул, сам себе неприятно напоминая фарфорового болванчика.
— Хороший закон. Только вот не совсем он пионерский, Дима….. Впрочем, ты ведь хотел позвонить?
— Ну, да Сова. Сабелькой в секции машет в трикушках белых, как эта, балерина, во!