Где-то через полчаса мне стало неуютно. Чай прошёл через организм и захотел выйти. Но Гитлер запретил мне общаться с окружающими. Пока я раздумывала над тем, касается ли этот запрет также и вопросов гигиены, мне в комнату пара эсесовцев притащила предмет, который я раньше видела только в кино. То есть, тюремную парашу. И когда они вышли, я громко попросила Петьку выйти минут на пять из комнаты, а затем использовала этот предмет по прямому назначению.
– Откуда могло взяться это господство в воздухе? По количеству самолётов в западных округах у нас заметный перевес над люфтваффе. Да и внезапность была очень относительной. Мы готовились к войне. Больше того, в ночь на 22 июня в войска ушла директива о переходе к боевой готовности.
Ребята у нас тут живут обычной жизнью рядовых немцев. В школу только не ходят. За исключением гостьи Геббельса, Тани Лисицыной, все остальные живут в семьях простых граждан – рабочих, служащих, военных. Мальчишки в поход сходили. Девчонок в поход отправлять не планировали, но они разнылись. Тоже захотели. И решили всё-таки и им разрешить сходить в поход. Начало октября, но погода почти летняя. Часто светит солнце. На пару дней могут и сходить. С опытным инструктором, конечно. Вот как раз сегодня отряд из пятнадцати советских девочек в поход и ушёл. С ночёвкой. А меня не отпустили с ними. Хотя девчонок тоже, конечно, охраняют.
– А я тебе говорю, что глупости. Все знают, что Железная Эльза была чистокровной немкой. С чего бы она стала писать песню на иностранном языке? Она на немецком написала бы её, если бы захотела.
– "Окунь-1", я "Щука". Вас слышу хорошо. Немножко потише говорите. Как поняли? Приём.