— Там подлечишься. Цыденжап говорит — сильное место. Он тебе отвар сделает на месте, выпьешь.
— Рота японцев никакой угрозы не представляет, — Крейчий неожиданно успокоился, — а если, например, по чьему-либо недомыслию, когда семеновцы подойдут к станции вместе с японцами…
Колчак посмотрел с такой болью, что у Арчегова заныло сердце. Но голос адмирала был спокоен до жуткого безразличия.
Естественно, бедный, хромой, обожженный, опустившийся полубомж мало интересовал противоположный пол. Можно было, конечно, подобрать себе, в прямом смысле — на улице подобрать, подходящую сожительницу, но это было бы действительно первым шагом к полной деградации.
— Вы получите его, — Ермаков опять вмешался в затянувшийся разговор, желая прервать его. — Поезд уже давно стоит на вокзале, нам всем пора отдохнуть, господа. День был тяжелый…
— Уйдут, сучьи дети! Огонь по лодке! — прорычал сквозь зубы Миллер, и с кормы затявкала мелкокалиберная пушка, к которой присоединился пулемет с левого борта. Через несколько секунд лодка буквально рассыпалась на доски, а гребцы оказались в шуге, крошеве мелкого льда.