— Я согласен с паном генералом полностью. Полностью проигнорировать эти наглейшие эскапады, они ниже нашего достоинства и чести нашей страны, — Богдан Павлу не скрывал своего презрения к вызовам, которые минуту назад назвал грязными бумажонками, ничего не стоящими даже для отхожего места в ночлежном доме для нищих.
И пошла бы его карьера в гору, если бы не развал «великого и могучего». Те, кто был врагами, стали друзьями, армия развалилась, далеко идущие планы полетели к чертям. Туда же, а вернее — в «горячие точки», сменявшиеся одна за другой, полетел и он вместе со своими перспективами.
— Группа моряков отправится с отрядом есаула Красильникова вниз по Ангаре через неделю. Они займутся обустройством базы в селе Нижнеилимском и батареи на Тушамском острове. Последняя не позволит красным применять свои пароходы. Весной нужно перебросить через братские пороги два парохода с буерами, они способны преодолевать порожистое русло. Но необходимо срочное усиление флотилии кораблями и катерами специальной военной постройки. И здесь нужна ваша помощь.
— Средства будут немедленно выделены, остальные вопросы согласуйте с Яковлевым. А теперь позвольте откланяться, еще много дел, да и на пароходе давно ожидают…
Именно эти люди сейчас вершили судьбу корпуса, а заодно влияли на дальнейшую жизнь обезумевших в междоусобице сибиряков. Здесь, в Иркутске, они значили больше, чем послы всех великих держав, вместе взятые, включая командующего союзными войсками французского генерала Жанена. Потому что за ними была реальная сила — 20 тысяч штыков двух чехословацких дивизий.
— Планы имеются, это так. Вот только обратного хода для вас тогда не будет. И соскочить не удастся.