— Ну, а тебе-то что? Ты ж в завязке уже… — Сергей начал загибать пальцы. — Пятый месяц?
До прибытия полковника Морроу оставалось полчаса, но сейчас Фомин напряженно размышлял не о предстоящем разговоре с американцем. Все последние часы моряк провел в беседах с офицерами бронепоездов, с членами их команд, с некоторыми станционными служителями. Вначале ему просто показалось, но после долгих разговоров догадка переросла в полную уверенность — именно на этой станции в ночь на 24 декабря ротмистр Арчегов стал совершенно другим человеком. Да, да — в перерождение людей Фомин раньше не верил, но тут такое…
— А для чего вы все это здесь устроили? Вы так весело встречаете свое Рождество? — Адмирал ткнул пальцем в заледеневшее окно. — Пушки и пулеметы на нас наставили, пехоту в цепь положили! Для чего? Неужели только для взятия паровозов?
Костя его в адъютанты свои определил, хоть и не по должности было. Но возражений ни у кого не последовало — раз атаман Семенов позавчера приказал всем русским военным на Кругобайкальской дороге подчиняться ротмистру Арчегову, значит, и адъютант ему положен де-факто.
Он увидел с полдюжины блестящих путевых лент, на них пару эшелонов из замызганных теплушек, пассажирских вагонов, углярок и платформ, одноэтажное вокзальное здание, различные строения и жилые дома — нормальная железнодорожная станция, пусть и маленькая, с той же Слюдянкой не сравнить.
— Да, дела! Дерьма теперь придется хлебануть полной ложкой! Планы-то я настроил, а как быть с ними сейчас? Гладко было на бумаге, да забыли про овраги! А тут не овраги, тут Большой Каньон в Колорадо, не меньше! Психологию хотя бы взять, менталитет… Вон, тот же Арчегов! В настоящей истории они с генералом Скипетровым, хорош у атамана Семенова заместитель, дали деру из-под Иркутска, как только подошли чешские бронепоезда и навели пушки!