— Представим, что мое столкновение с чехами и НРА закончилось поражением моих частей. Власть Колчака низложена, но Политцентр через недельку-другую большевики пинают под зад, на всю вашу демократию они плевать хотят. Вы им не союзники, вы же интеллигенты слюнявые, коты пакостливые. Ленин про вас хорошо сказал — «они думают, что они мозг нации? Они не мозг, они дерьмо». Сказано, как припечатано. Вас не коробит?
Очень захотелось со всей силы, наотмашь, заколотить по столу, по стенам, выплескивая всю ярость и отчаяние. Словно все копившиеся до поры до времени как у него, так и у Арчегова чувства прорвали и его тщательно выстроенный волевой заслон, и стену безволия и безразличия его визави.
— Нина! — еще раз произнес он ее имя, словно пробуя на вкус. — Нина!
Рявкнул казак китайцу что-то яростное, и «Огата» тут же, при помощи двух подскочивших солдат, поволок смотрителя прямо к командирской теплушке. Сам же Пахом кинулся в телеграфную будку с солдатами, и через минуту оттуда выскочил один из китайцев и помахал над головой винтовкой. Ермаков вздохнул с облегчением — телеграфный пост захвачен, а связист не успел отправить никакой депеши.
На сидящих напротив Ермакова генералов Жанена и Сыровы нужно было любоваться — лица побагровели настолько, что можно смело спички по ним чиркать и зажигать.