Многие верили, но сам Смит не очень, хоть и не был антисемитом. Капитан довольно негативно относился к ним, постоянно замечая, как они распродают все, до чего только дотянутся их блудливые ручонки…
— Налево! Дистанция два шага, шагом — марш!
— А где же гонг? Кто счет откроет? Рефери, где ты? — Ермакова разбирал смех.
Одновременно Константин считал телеграфные столбы, что шли вдоль берега, и поглядывал на часы. Методика нехитрая — расстояние между ними 25 саженей, или полста метров. Отсчитал два десятка столбов, версту проехал. Ермаков засек время по часам — без малого три минуты ушло. Значит, скорость около 22 километров в час. И вздохнул — с остановками до Михалево не меньше трех часов ехать. И вот, наконец, станция, на которой запланирована первая и пока единственная остановка.
Голова офицера была криво обмотана белым бинтом, через который проступало на лбу красное пятно крови — какой-то неизвестный хулиган бросил ночью булыжник в окно, около которого он так неосторожно встал. Полковника изрядно порезало осколками разбитого стекла, и потому начальник дивизии сейчас был в крайне скверном расположении духа.
Колер выбрался из спасительного сарая сразу же — оставаться в нем было опасно. Русские могли выставить пост на дорожке в любую минуту, ибо боевое охранение есть аксиома военного дела. И потому надо было поспешать, и Иржи стал размеренно отмерять шаг за шагом…