— Все-таки декабрь девятнадцатого! — он пожевал рассольного ледку. — Иначе чего бы делать Арчегову на бронепоезде в Слюдянке? Определенно декабрь девятнадцатого! И не просто декабрь, а конец декабря! Он ведь уже получил приказ от Семенова и должен идти на всех парах на Иркутск!
— Ага, — только и сказал Смирнов. Если ротмистр бросает на семеновцев самые лучшие бронепоезда со своей самой боеспособной частью, то положение серьезней некуда. Ведь с чехами перемирие только до утра.
— Ваше превосходительство, приказы готовы, — Лыба уже зашел в кабинет и красными от усталости глазами посмотрел на генерала.
Японский патрон намного легче и слабее обычных винтовочных патронов, и, скорее, может быть назван промежуточным. Тот же «калашниковский» 7,62 ему почти не уступает по показателям. К тому живой пример перед глазами стоял — автомат Федорова, что поступил на вооружение русской армии в 1916 году. Конструктор его специально сделал под слабый японский патрон, а вот сам Ермаков о том просто подзабыл и готов был сейчас выдать себе сто пинков под копчик…
— Прошу, не горячитесь, господа, — русский язык генерала был почти безукоризненным. А именно на нем шли переговоры, благо все собравшиеся за столом знали, кто лучше, кто хуже, великий и могучий.
В одном из многочисленных вагонов под флагом недавно появившегося (едва год прошел) чехословацкого государства было очень тепло, а раздвинутые занавески на оттаявших окнах давали возможность потушить изрядно коптившие керосиновые лампы и пользоваться естественным светом.