Сделав еще пару шагов, он увидел, что у открытой калитки добротного пятистенка его уже поджидал хозяин, тем оказывая уважение. В дом Ермаков не пошел, сослался, что не хочет его табаком прованивать (Аким заранее предупредил, что старый казак некурящий).
— К трехдюймовке можно снаряды взять с «Беспощадного», у него в носовом каземате я видел ствол горной пушки, — предложил Тирбах. — Вот только снарядов в полтора дюйма у нас нет.
— Вы уточнили им наши пожелания, Иван Иннокентьевич?
Немцы прекрасно знали, что эти корабли лишь в середине января навигацию заканчивают, и еще два месяца, до окончания контракта, их кормить и содержать будут. А потом домой, если ротмистр не обманет. Но вроде не должен обмишулить, ведь жалованье совсем небольшое предложил, а если б решил обмануть, то золотые горы бы посулил…
Жестоко вырубленная четверка офицеров напомнила ему малолетних гопников, что осенью 1992 года попытались снять с него кожаную куртку. Впрочем, у тех реакция оказалась получше — потеряв за считаные секунды троих, остальные с дикими криками бросились врассыпную, пугая воплями засыпающих обывателей. Вовремя сообразили окаянные, что их ночная добыча отнюдь не жертва, а опытный охотник за черепами.
— Ты, Петр Федорович, здесь до завтра задержись, — Оглоблин отставил чашку в сторону. — Крестьяне решили всем селением обратно в казаки поверстаться. Сам знаешь, что полвека назад их тут всех расказачили. Думаю, уже завтра все селения по Иркуту вновь казачьими станут, благо решение Сибирского правительства уже есть. Народ здесь хороший, сам видишь, у многих казачьи корни, а кое-кто и болдыри, матери у них казачки с Медведево или с Иркутска. Родней казачьей обросли…