— Я готов! Я буду воевать с большевиками под бело-зеленым знаменем!
— А не вы случаем, полковник, отдали приказ о вчерашней бойне?!
— Там места много, есть где малышу поиграть. Да и теплее там. Устраивайтесь, а я сейчас за вещами быстро сбегаю, — и Аким немедленно вышел. Ермаков уселся на ближнюю полку, стал тормошить ребятенка, извлекая того из вороха одежек.
— И прошу вас запомнить на будущее — если бы вы говорили вежливо и не оскорбили меня, считая, что вы в полной безнаказанности, то я бы не стал прибегать к жестким мерам. А так — пеняйте только на себя. И погоны снимите, штрафникам они не положены. Через три месяца, если рота храбро воевать будет, штраф с вас снимут и чин подполковника вернут. Убьют — жена получит пенсию по императорскому чину. Все, идите!
— Пять минут, пять минут! — он пропел строчку из известной песенки. — Это много или мало… У меня, конечно, не пять минут, а два дня. Два дня — это мало! А сорок восемь часов? Сорок восемь часов — это много! Чертовски много, если не сидеть и не тратить время на ненужные раздумья!