Ермаков их взял, развернул и прочитал. В первом моряк просил назначить его на любую вакантную должность по флотилии, а во втором просил именовать его впредь капитаном второго ранга, чин которого был получен им еще по императорскому приказу.
— В общем, так, господин военный министр, должности мы с тобой получили, теперь перейдем к делу…
— Конечно, — не менее любезно отозвался Жанен, — и послам необходимо связаться по телеграфу.
Капитан Белых и подъесаул Гордеев угрюмо переглянулись — они были полностью согласны с мнением поручика.
Ермаков огляделся в поисках своей трости. Поезд потряхивало, он со скрипом набирал ход.
Ему казалось, что он видит какую-то другую армию, совсем не ту, которую адмирал привык видеть в своих поездках на фронт. Где потрепанные шинели и башлыки, стоптанные сапоги и валенки? Изможденные и обмороженные лица, нечеловечески усталые, святые глаза? Где они?!