— Хорошо, — отозвался Яковлев и продолжил: — Теперь можно быть спокойным. В уплату за имущество и грузы мы должны заплатить корпусу 17 миллионов рублей золотом. Гирс и Павлу поначалу запросили тысячу рублей на каждого чеха, но нам удалось вдвое сбить цену.
Одно плохо — такой захват лучше ночью проводить, вот только не удалось со временем уложиться. Вначале в Слюдянке задержались, затем эшелону на Култуке (вот еще одно варварское название) стрелки не перевели, и полчаса в вагонах все тихо сидели, чтоб русские не поняли, что вагоны отнюдь не пустые. Это не шутка, так много на утреннем морозе просидеть почти без движения, такое сможет не каждый. Правда, все эти полсотни парней были тепло одеты, да и на дело вызвались добровольно, за долю в добыче, как пообещал им полковник Морроу…
Сейчас Иржи бережно прижимал к груди большую банку парного молока, завернутую в меховую накидку. Зато все женщины и детишки еще теплого попьют. С неохотой продавали чехам молоко эти бородатые угрюмые казаки, что жили в пяти добротных усадьбах, сложенных из толстых лиственничных бревен. А более домов у станции не было построено — мало удобной земли в зажатом сопками распадке, казаки раньше промыслами занимались или служили, а земледелием здесь не проживешь — то Иржи сразу понял, сам до войны крестьянствовал. Да и бывший полигон место лишнее занимает…
Их всех обезоружили, тщательно обыскали, охлопывая рукава и заставляя снимать сапоги и ботинки. Подглядели, откуда американские солдаты выхватывали гранаты и пистолеты. Затем всех согнали в лощину скальника под пулеметные стволы бронепоезда.
— Да что я, не понимаю, что ли, скоро только кошки родят, и то им время нужно, — небрежно бросил Ермаков и снова удивился реакции солдата — ясно выраженный страх на лице сменило сильное недоумение.
…Он практически не использовал в мирной, если можно так назвать его пенсионерские будни, жизни навыки, когда-то полученные на военной службе. Толку все равно никакого от них не было, разве что в киллеры податься!