— Идите. В штабном вагоне, вон в том, обратитесь к начальнику штаба штабс-капитану Кузьмину. Напишите рапорты, получите подъемные в пять рублей золотом. И сегодня же отбудете в Порт Байкал…
— Ваше высокоблагородие, иди снедать, супруга моя уже накрыла стол! — тихий голос казака вырвал Константина из размышлений.
Чехи окончательно обнаглели, превратились из союзников в оккупантов и грабителей и губят его отступающую армию. В ярости Колчак ударил кулаком по столу — все им мало, вначале отобрали все пассажирские вагоны и Верховному Правителю едва нашли достойный его положения вагон, а теперь за паровозы принялись…
Ермаков с Белых вышли из броневагона чуть ли не последними. Морозная, на удивление светлая и звездная ночь раскинулась над белым покрывалом озерной глади. Байкал замерз почти полностью, но, как знал по прошлому опыту Костя, на лед лучше не соваться — и тонок, и большими полыньями покрыт. Сунешься — и пропал, никто не найдет.
— Судя по всему, в Нижнеудинском уезде еще год назад сложилось самое тяжелое положение — он буквально наводнен переселенцами, которые нищенствуют. Раньше от казны они получали сторублевое пособие на семью, но сейчас просто нет таких денег. На севере же власти пытались бороться с этим злом, и небезуспешно, ведь партизаны смогли захватить Киренск только в начале этого месяца. В Балаганском, Черемховском и Верхоленском уездах красные появились только сейчас…
— Народ подымется, ваш бродь, скоро подымется. И вас удача ждет, ибо благое дело вершите, царя спасаете…