Бронепоезд стоял рядом с расстрелянным эшелоном, двери на вагонах с лязгом распахнулись, и оттуда хлынули солдаты в беленых полушубках, с малиновыми пехотными погонами на плечах.
— Понятно. Но на флоте никогда не интересовались политическим устройством, социальными учениями…
Он развернул носовой платок, достал одну таблетку валидола и привычным движением сунул под язык.
— Не пугай, я уже пуганая ворона. Если поможет, то я хоть жить нормально смогу. А если нет, то меня гибелью не напугаешь. Особенно сейчас, когда каждый мой день — сплошное страдание. И знай — я старый солдат и видел так много смертей, что и своя меня не устрашит…
— Идите, полковник, благодарю вас. Я знаю, что нужно сделать, но мне надо написать записку сыну.
Дюжие казаки крепко держали залепленного снегом рядового Мобельза — тот трясся от ужаса и, улучив момент, упал перед казаком на колени.