Помещение было большим. Семь на восемь. И без окон. Я включил свет, лампочку на сто пятьдесят ватт. Дедушка и здесь провел ремонт — покрасил, обновил линолеум.
Я вернулся в номер, отжался ровно двадцать раз (больше не следует!), подышал, принял душ, посмотрел немного по телевизору «Парня из нашего города» и уснул в двадцать три пятнадцать, чувствуя себя чужим и местному времени, и самому городу Омску. Инородная частица. Кузнечик в муравейнике.
А не о чем предупреждать, всё только-только налаживается.
— Ну и что? Папина, да. А ты хочешь — ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца?
В целом класс игры противников оказался не слишком высоким. Тому была явная причина: люди не привыкли напрягаться, считая, что ничья — тоже хороший результат. Сделают по двадцать, двадцать пять ходов, увидят, что позиция примерно равна, и соглашаются на ничью.
— Одно движение, и ты никогда не станешь отцом.