— Подходишь сзади, наклоняешь человека немного вперед, кладёшь кулак на живот под мечевидный отросток первым пальцем внутрь, поверх — вторую руку, и делаешь сильный толчок в живот и вверх, под диафрагму — раз, два, пять, сколько понадобится для освобождения дыхательных путей, — я рассказывал, а Ольга показывала. На Надежде.
Расстались мы, впрочем, чинно, с уверениями в полном почтении.
Листа отыграл без огрехов, но и без блеска. Бывало и лучше. А потом перешел к вольным упражнениям. Играл, что само ляжет на клавиши. Буги-вуги, Чайковский, Кумпарсита… Я даже запел.
Бабочка уселась на штору, глазищами сразу во все стороны смотрит. Хорошо, хоть не ворон залетел. И что мне с этой бабочкой делать?
— Нет, так нельзя. Таланты в землю безнаказанно не закапывают. Может, ты теперь кандидат в мастера или даже мастер!
Второй перерыв я использовал с толком — сбегал и купил мороженое. «Ленинградское». Три порции. Себе и Надежде с Ольгой Белки, жиры и углеводы, вкусно и полезно. Мы сидели на верхотуре Центральной Медицинской Аудитории и ждали лекцию по анатомии. Лекция была «для общего развития», обо всем и ни о чем. Анатомия — наука запоминательная, новых костей за последние сто лет не появились, знай себе, зубри. А лекции — для порядка. Спрашивать всё равно будут конкретно: вот кость, расскажи, вот труп, покажи.