— Ничего, Мария Ивановна, покой дороже, — никакой щерлокхолмщины, ФИО указаны на табличке.
— Семьсот рублей. И взять их мне негде. Потому я и пришел, — Игнат смотрел в пол, будто на полу было что-то интересное.
— Только пешки зря трудить. Весь вечер стучишь, а дела на трояк.
Артем Владимирович привстал со стула, пожимая мою студенческую руку.
— Ладно, пойду, пожалуй. Сосну часок-другой. Если получится. Ты-то что собираешься делать, если не в Париж?
— Что там у тебя, мать-мать-мать, творится? Мои гости, понимаешь, мои гости не могут поселиться в твоей, мать-мать-мать, «России». По броне!