Сегодня утром Надежда и Ольга как раз самолетом Аэрофлота улетели в Минеральные Воды. Им, как состоящим в профсоюзе, выделили путёвки в санаторий. В Ессентуки. Наде нужно долечить остатки осеннего воспаления легких, Ольга надеется, что знаменитая тамбуканская грязь окончательно избавит от последствий осеннего же перелома голени. Вот что значит профсоюз! На это и взносов не жалко.
— Ну что, брат Михаил, — Яша Шифферс тоже расстался с портретиком и перешел в неорганизованное состояние. — Какие планы на красный день календаря?
Слушая арию Калафа, позавидовал и взгрустнул: вот если бы и я так мог! Но тут же одёрнул себя: люби не то, что хочется любить, а то, что можешь, то, чем обладаешь. Мне тоже немало перепало со стола ангелов, главное, не просвистеть, не зарыть в землю, не истощить дурной тяжелой работой.
А дело было так: в школьном драмкружке мы репетировали шуточную пьеску «Женитьба Зоотехника», по Чехову с прибавлением Зощенко. Музыкальную. Ничтоже сумняшеся, музыку позаимствовали из оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Слова, конечно, наши. «Как благороден душою и сердцем милой Евгении славный отец, за высокое счастье быть его зятем готов хоть сегодня идти под венец», и дальше подобной чепухи на пятнадцать минут. Краткость, как известно, наша сестра.
— Стоим тридцать минут! — объявил водитель.
— Они и стараются, милиция. Под каждый камушек заглядывают, подворные обходы каждый день, проверяют, нет ли нарушений паспортного режима, и вообще. Спрашивают, не видел ли кто чего, — почтальон с надеждой посмотрел на меня.