Зато профессор Петрова добилась для меня свободное посещение лекций, что немало. То есть считаю нужным — хожу и слушаю, как передиктовывают учебник химии или иной учебник, а не считаю, так и не хожу. И с семинарскими занятиями кое-какие поблажки. Зачеты можно сдавать досрочно или послесрочно. В зависимости от графика соревнований.
Надеваю бархатную курточку, повязываю желтый бант. Их, бантов, у меня три — красный, желтый и зелёный.
— Давай посидим, пока дождь не начался, — предложил Шифферс.
Вот и сейчас — во рту скопилась липкая слюна, хотя ничего подозрительного я не ел. И, когда приехал домой, чувствовал себя уже совершенно здоровым. Ехать в город на третий тур, или ну все эти пустяки, пока совсем не свихнулся?
На выходе полюбовался стенгазетой, посвященной моему успеху на первенстве России. Слава гоняется за мной с веником в руке. С лавровым веником.
— «Жигули» тоже, если пахать как там, семь дней в неделю по двенадцать часов, и есть одни бататы. Но не в «Жигулях» дело. Доктор рассказывал, что рядом с нашим был французский госпиталь. Так вот для негра француз — господин, большой мбвана, белый человек. Первый сорт. Потом сам негр, он служит французу, потому второй сорт. А потом русский, он служит негру, потому третий сорт. С русского давай-давай требуют. А французу за ту же работу в пояс кланяются. Обидно.