— То есть ты сидишь внутри огромной электронно-вычислительной машины?
Формально папенька надо мной опекунствует, пока мне восемнадцать не стукнет. Опекунствует, но не препятствует. Да и как можно препятствовать, завещание составлено так, что до моего восемнадцатилетия сделок с движимым и недвижимым имуществом совершать вовсе нельзя никому ни за что. Ну, и кое-что дедушка передал с рук на руки. На всякий случай.
Но вопрос Игнат поднял правильный. Деньги нужно тратить. С умом, но тратить. Тратить, но с умом.
Папенька был недоволен, но умеренно. Видел в случившемся интригу против директора. Мол, если не нравится либретто или музыка — нужно было сразу запрещать. Действительно, в чем моя вина? В том, что на репетиции заменил заболевшего товарища? Папенька пошёл не в райком комсомола, что ему райком. Он в обком партии пошёл. Сразу дали задний ход, выговоры с нас сняли, Ваньку Юшакова восстановили в комсомоле, но медали — тю-тю.
Последний месяц я заметил, что кошмар с крысами снится мне около трех часов пополуночи. А что, если поставить будильник на половину третьего? Проснуться, а в половину четвертого опять лечь и спать уже до семи в будни и до упора в выходные?
— Ничего, обед будет с картошкой, — подбадривали мы себя. — Трудности закаляют.