Но откуда мне знать, что у Шифферса на душе? У него поводов завидовать мне предостаточно, а ведь не завидует. Или, по крайней мере, виду не подает. Улыбается. Доволен.
Чай был выпит, пирожные, домашние «картошки», съедены.
— Петь на сцене — это другое. Либо по-моему, либо никак.
Проходим в депутатский зал ожидания. Ожидание, полчаса, длится долго. Папенька отдает последние советы и указания.
— Развеяться нужно. Раздышаться. А то придете домой, а от вас винищем разит.
Новость, конечно, не из приятных. Иванова никто в нашей группе не знал, но сам факт, что вот так, по глупости, можно и умереть… И никто не поможет… Хотя почему никто? Очень даже помогли, и сейчас в реанимации помогают.