— Петя? — охнула она. — Ты чего пришёл? Я сегодня не смогу выйти!
И я понял — не хочу. Не желаю терпеть эту пытку и дальше, изнывая от жары и тряски на жёсткой лавке. Только не в ситуации, когда достаточно лишь попросить и один из санитаров сиганёт со мной из кузова, а там уже ничто и никто не помешает улечься на траву и наконец-то расслабиться.
Я поразмыслил над этим утверждением Матвея и решил, что в нём есть рациональное зерно. Разыграть истерику — раз плюнуть, но для пущей убедительности не хватало своего «обломка кирпича». Чего-то столь же нелепого, сколь и опасного. Тут было о чём подумать.
Тот с некоторой даже опаской взялся за ручку, сделал глоток и одобрительно крякнул, а потом выставил на стол пятилитровый бидон.
— Сегодня будем отрабатывать захваты и освобождения от них, — объявил тренер, и наш бывший староста расплылся в гаденькой улыбочке, не сулящей мне ровным счётом ничего хорошего.
— Маленский! Ох, чует моё сердце, подсунул нам комендант товар с гнильцой. Ну да ладно, сейчас не об этом. Действовал ты правильно, но излишне прямолинейно. Что глазами лупаешь? Говорю, как есть. У нас тут не институт благородных девиц. Абсолют человек или нет — не важно. Если он самостоятельно такого рода проблемы решить не способен, значит — непригоден, и чем раньше отсеется, тем лучше. Согласен?