— Не нужно было, вот и не дымил, — усмехнулся Василь, выдув сизое облачко.
— Замер, жирдяй! Я его сейчас без глаза оставлю!
— Ой, как здорово! — обрадовалась девушка. — А мы с Ингой в один институт попали. Только на разных кафедрах учиться будем. Её профессор Чекан к себе взял, а меня пригласили на кафедру феномена резонанса. Вот, Виктор, город показывает.
— Курсант Мороз отсеялась, — заявил он, не вдаваясь в подробности.
Мелькнула заполошная мысль, что это могут увидеть Инга или даже Лия — почему — даже? — но мигом сгинула. Мне было слишком хорошо, чтобы забивать голову всякой ерундой. Если разобраться, я был предельно близок к столь эфемерному и мимолётному состоянию, как счастье. Пожалуй, ближе, чем когда-либо до того. Прямо расстроился, когда пришлось разжимать объятия на трамвайном кольце; так и катался бы по кругу всю ночь, но не судьба.
Деревенских возглавил долговязый Федя Маленский, который не без труда, но всё же переспорил Матвея Пахоту — парнягу здорового и, как мне показалось, совсем не глупого, но слишком уж прямолинейного.