Мы обменялись быстрыми выпадами, и вновь я не активировал шокер, что было воспринято своеобразной капитуляцией. Казимир принялся мутузить меня изо всех сил, один из ударов пришёлся по пальцам, дубинка вылетела из руки и плюхнулась в лужу.
Я наскоро восстановил в памяти очерёдность действий и первым делом открыл топливный краник, затем подкачал бензин и протянул руку технику. Тот хоть и взирал за моими действиями с нескрываемым скептицизмом, без промедления вложил в ладонь ключ и отошёл. Выставлена была нейтральная передача, так что я слегка провернул на себя рукоятку управления газом и сильно, но без резкого толчка, толкнул ногой педаль зажигания. Движок затарахтел после первого же раза, осталось лишь выжать сцепление и носком ботинка включить первую передачу, а потом сцепление медленно и аккуратно отпустить.
— Так ты, значит, идейный, — спросил меня Василь, откусывая нитку.
Незнакомец не устоял на ногах и повалился на землю, а я вдруг осознал, что вот-вот взорвусь из-за распиравшей изнутри энергии. Та стремительно вливалась, переполняла и грозила выжечь изнутри, а то и просто сжечь своим ледяным огнём. Волосы встали дыбом, энергия начала выплёскиваться наружу, кожу закололи электрические разряды, засверкали в ночном мраке голубоватые искорки, по траве во все стороны побежала изморозь.
Я поймал себя на мысли, что вовсе не против такого развития событий, и мотнул головой, прогоняя дурной азарт. Вот ещё только очередного конфликта для полного счастья не хватает!
— Как думаешь, ефрейтор Маленский нуждается в подобном времяпрепровождении?