Дальше жизнь потекла по сельски неторопливо. Я охотился на уток, ездил в деревню, и читал книжки. От нечего делать научил Сибил готовить чебуреки. Мейдель очень удивился такому русскому национальному блюду. Он был занят.
Пароход встал на рейде Антверпена двадцать пятого июля. Очередь на разгрузку подходила через сутки. Утром портовый катер доставил нас с Яковом на берег. Два загорелых парня ни таможенников, ни иммиграционные власти не заинтересовали. Мы с комфортом разместились в Century Hotel Antwerpen Centrum, недалеко от вокзала в самом центре. Привели себя в порядок и направились в Diamond Quarter – квартал ювелиров, мастерских по обработке, и небольших ювелирных фабрик.
– Я разочарован. Я думал, что у тебя тут своя деревня. И ты, как опытный феодал, бесчинствуешь и самодурствуешь. Надеялся, что от твоего права первой ночи и мне перепадет. Собирался помогать угонять скот, и изымать продукты за долги. Пороть крестьян, в конце концов! А на деле? Никто, никто, даже на склонился в поясном поклоне!
Наутро Наташа собралась на работу. Уговоры и ссылки на приехавшего героичного меня, за которого ей простят прогул, не подействовали. И я повез её в Шиап. На работу она опоздала. Неосторожно попросила помочь застегнуть платье. Потом пришлось по новой краситься, причесываться, да и платье надевать другое. Опоздала в общем.
Уже в море выяснилось, что корабль идет в Александрию. Иван решил некоторое время держаться от английских территорий подальше. И сошел в Сеуте, где судно встало на бункеровку. Снял комнату, и несколько месяцев наращивал обратно мясо на кости.
– Барон! Как вы смотрите на добычу алмазов?