– У меня не было другого выхода! Все случилось так неожиданно! Они были так жестоки…
– Господа, я Айвен Колтцоф, гость здешнего хозяина. Это – мсье Марк Робер. Тоже гость. Угощайтесь. Мадам Дюбуа готовила специально для вас.
Дверь главного входа открылась, и вышел мужчина, привлеченный шумом. Уставился на салют над домами. Я усмехнулся, поправил пулемет у плеча, и нажал на курок. Повел слегка стволом справа налево. Охранник упал. А я начал садить по окнам первого этажа и автомобилю. Со всех четырех сторон дома замолотили пулеметы. У меня в подворотне завоняло стреляным порохом и зазвенели гильзы. Как-то разом рухнули все стекла. В воздух взметнулась пыль от кирпичной крошки. Слева от меня из окна частного особняка по окнам херачил Савва. Владелец особняка, как пол-Парижа в августе, на отдыхе. Ламанов дал по башке консьержу. Нежно упаковал и засунул в кладовку. Точка в окне стратегическая. Простреливается весь дом. Поставили там Максим и Савву. С другой стороны дома, тоже из Максима, только со строительных лесов, по окнам лупит Марк. С тыла по дому работает Яков из Мэдсена. Одну минуту, на расплав стволов. У меня Льюис. И я тоже всадил в окна и кажущиеся за ними шевеление целый магазин. Потом перезарядил, и мы с Гастоном побежали к дому. Гастон резво распахнул передо мной калитку.
Возвращение княжны Вяземской домой с работы ознаменовалось грандиозным хлопком, случившимся от воспламенения форсунки в нагревательной системе. Уверен, что этот звук слышали не только в Лувре, но и в Сен-Клу, на другом конце Парижа. Особых разрушений не было. Только слегка треснула кирпичная труба на доме. Но, Айвен, это я уже сам, уверял меня Жан-Клод, негоже такому мастеру такой ерундой заниматься. Почему-то мне все время кажется, что французы надо мной стебутся. Княжна Вяземская сделала мне фи, и попросила поискать другие способы привлечь её внимание. Обидней всего то, что она, в отличие от меня, и вправду не испугалась.
– Ты тоже офигенная, Наточка, я без ума от тебя…
– Все завтра, мсье Айвен. Я еще не всех обошел!