Через пять дней мы наконец-то остановились почти в нужном месте. Оставалось отъехать в сторону километров на пять, и пешком пройти ущельем. Места я с трудом, но узнавал.
Рассчитался с Мбенге, переплатил вчетверо. Оставил ему все деньги от продажи мяса. Он пытался целовать руки. Остальные носильщики стояли на коленях. Аленушку мы с Саввой отвезли монахиням из миссии Красного Креста. Она плакала и не хотела оставаться.
– Нат! Ну ты же понимаешь, что для того чтоб туда нас завлечь, он готов устраивать Праздник Урожая три раза в неделю? И что, нам каждый раз ездить?
– Как угодно. Я бы предпочел обязывающий договор, со штрафными санкциями. Мне кажется, что шанс меня разорить вам больше понравится, сэр Эндрю.
Лидия Федоровна, как не странно, была дома и даже никуда не собиралась. Подали чай с пирожными. Наташка хитро сбежала куда-то в недра квартиры. Я понял, что это заговор. Княгиня, впрочем, разглядела и оценила и кольцо и гвоздики. Кулон Наташа надевать не стала – меня украдут, Ванюш, и ведь даже не в порыве страсти. Но и этого было достаточно. Лидия Федоровна была намерена просить оставить её дочь в покое. А теперь не могла сообразить, что мне предъявить. Поэтому разговор зашел о погоде.
Вчера, в кафе Де ля Пэ, при большом стечении приглашенных, было объявлено о помолвке вдовствующей графини Сакс и мсье Ламанова.