Думаю, даже сам Асклепий не знает, как я не сдох утром. Такого жуткого похмелья я не испытывал никогда в жизни. Чувствовал себя примерно так, словно меня весь вчерашний день травили мышьяком или стрихнином, но так и не дотравили.
— Что вы сказали, мистер Вайт? — шериф недоуменно уставился на меня.
— У нас у всех нет другого выхода, — траппер показал рукой на засеку. — Сиу будут нападать сразу со всех сторон, но боюсь, вы их увидите первыми. Начинайте стрелять только когда меднолицые подойдут к вот к той линии.
Думал, что опять промазал, но тот как-то странно хрюкнул и, подволакивая ногу, рванул в сторону.
— Бенджамин Вайт. Меня в этих местах еще называют «Доком» Вайтом… — я вернул приветствие и опять замолчал.
— О, Господи! Пусть вас не обманывает его порочная красота. Уж я-то научился разбираться в людях за свои годы… — бухтел дворецкий. — Глаза его выдают с головой. Это глаза убийцы! На его совести десятки загубленных невинных жизней. В его глазах смерть…