– Не наговаривай на себя, – попросил я ее, – не надо. Ты прекрасна, как утренняя заря.
– Что ты, милая! – рассмеялся я, снова подходя к ней поближе. – Как тебя зовут-то?
– Простите, а листка бумаги и ручки в вашем чудо-экипаже не найдется? – спросил я у Павла.
– Чего это она меня?! – возмутился я. – Вообще-то…
– Лучше ляг, поспи, – раздался голос подъездного, он стоял у входа в комнату. – А то обчество не знает уже, что ты еще нынче учудишь. Сам посуди: то снова Марфа Петровна пожалует, то зеркало путь в туманы откроет, то вон, ты проклятую вещь в дом припрешь. А, нет, не проклятую. Излечил ты ее, выходит. Но все одно – поспал бы ты, Валера. И мы бы прилегли, а то ведь маята сплошная.
Верховная ведьма одарила его улыбкой, а после проводила взглядом.