– Тварь! – гундосо заорал тот, кто сидел рядом. – Я тебе глотку сам разорву, я твои кости сначала обглодаю, по всему лесу разнесу, так что никто не соберет! Падла, гниль болотная!
– Дыми, – разрешил Серега. – Пепельница около тисков. Я сам из экономических соображений бросил, но держу ее по старой памяти. Она еще дедовская, ей сто лет в обед.
– Ой, не парь мне мозги, – попросил меня Пашка. – Это разные ситуации. Раз едешь ты, то побудешь Сивцовым, не переломишься.
– Так вроде уже определились? – холодно заметила Марфа, постучав ногтем указательного пальца по рисунку, лежащему перед ней. – Ты мне сам вот эту картинку передал, стало быть, не против моего присутствия.
– А выглядит это все именно так, – рассмеялся я. – Как есть жена-истеричка, поймавшая мужа на молоденькой горничной. Помнишь, как у стариков Аллы Савушкиной случилось? Мать ее пронюхала, что дядя Олег красотку из прислуги пользует, и начала ту изводить. Нет чтобы наорать и уволить, так она девчонку чуть под статью о краже не подвела.
– Не удивил. – Марфа не стала чиниться и переступила через порог. – Мужик без бабы дичает, это всем с давних пор известно.