– А я бы ушла, – сообщила мне белая Мария. – Только если меня не станет, то горя на свете прибавится. Сейчас я могу иногда удержать свою сестру, пусть не каждый раз, но все же. А если уйду, то кто этим заниматься станет?
– Дорогу, что ли? – присоединился к беседе Николай. – Так я тебе после координаты сброшу.
– Ясно. – Кивнул я. – Но прежде все-таки скажу вот что: руки мне развяжите. Или хотя бы веревку ослабьте, больно туго вы ее затянули. Я уже пальцев не чувствую, еще полчасика – и все, инвалидом стану. Причем во всех смыслах. Хранитель кладов без рук – что бегун без ног. Выступать можно, но толку от этого мало.
Да какая разница, как мое состояние называется? Главное, что мне снова удалось вернуться из тех краев, которые на картах отсутствуют. Замечу отдельно: на этот раз после очень неравной схватки.
– Есть что праздновать. – Я снова тряхнул тортовой коробкой. – Теперь уж точно. Созывай, Анисий Фомич, обчество на посиделки, а я умоюсь и пойду чайник ставить.
– Не уверена, что подобное когда-то вообще имело место быть, – усмехнулась Марфа, чокнувшись со мной мигом запотевшим лафитничком, который я за мгновение до этого наполнил водкой из графина, стоявшего в полоскательнице со льдом. – Полагаю, ты всегда хотел иметь все и сразу, даже тогда, когда еще толком и говорить не умел. Ваше здоровье, господа!