Сашок такого не ожидал, в данный момент он, сквернословя, вытирал изгвазданное лицо, снимая с него капустные лохмотья, потому сильный удар стал для него неожиданностью. Одно плохо – очень у него крепкая голова оказалась, не отключился он после него, только впечатался в стену и очумело уставился на меня.
Белокурая красотка метнулась в коридор, где осталась ее сумка, и через секунду вернулась обратно, держа в руках нож с очень знакомой рукоятью. Я вспомнил, как отлично она сидела в руке той ночью, и на душе стало приятно.
Сомнений в том, что Воронецкая про Изольду правду сказала, у меня не было. Наверное, более всего меня убедило время от времени возникающее желание если не поехать к этой красотке, то хотя бы ей позвонить, чтобы услышать голос и убедиться в том, что она про меня помнит. Странное, кстати, состояние в этом разрезе у меня сейчас. Умом понимаю, что чуть не угодил в ловушку, и рад, что вовремя ее заметил, а желания все равно никуда не деваются, словно своей, отдельной от остального разума жизнью живут.
Интересно, это в какой же точке их интересы пересекались?
Я глазом моргнуть не успел, как она достала смартфон и сфотографировала предметы, что мне явились во сне.
– Мила была крайне мила, – заметил я. – Чудная девчушка, добрая, ласковая… Ну, в смысле гостеприимства.