– Как ты понимаешь, нам туда, – сообщил мне Шлюндт. – Идти недалеко, не переживай.
– И я их не нарушаю. Но все же правильнее будет, если я, как полноправный владелец клада, отчиню его тебе сам, разумеется, честно и в полном размере. С продажной стоимости, имеется в виду. Надеюсь, у тебя нет причин подозревать меня в деловой нечистоплотности?
Напоследок в качестве прощания я сообщил шоферу, чтобы ни он, ни кто-то другой из его семьи не вздумали сводить счеты с местным лесным хозяином. Мол, я этого не пойму и могу сильно расстроиться, что никому из сторон сделки не нужно. Шофер молча кивнул и пошел к дому.
Ну, может, и так. Да и не так это для меня важно. Главное, что никто никого в ближайшие дни убивать не станет.
Он сгреб большинство монет в выпрошенную тару, а оставшиеся разложил по сафьяновым футлярам, обнаружившимся все в той же сумке. Что до жетона – он отправился в миниатюрный прозрачный куб довольно тонкой работы.
Побои, унижения и страх, похоже, все-таки свели Кандаурову с ума, просто не очень явно для окружающих, и породили в результате на свет вот эту парочку, которая не угомонилась даже после ее смерти. А может, даже и благодаря ей, учитывая нюансы смерти невезучей помещицы.